Владислав Ефимов: Я вообще не хотел быть художником!

Интервью с титулованным участником многих международных проектов, обладателем гранта Берлинской Академии Искусств, Гран-при в области видео и Гран-при в области анимации на Фестивале сверхкороткого фильма, лауреатом Государственной премии ИННОВАЦИЯ и специального приза фонда U-ART: Ты и искусство художником Владиславом Ефимовым.

— У Вас много премий и наград в области искусства, чувствуете ли вы себя успешным художником?
— Нет, конечно! Как это возможно? Я даже не очень понимаю, что это значит. Я как раз наоборот чувствую себя незаметным, Слава Богу! Я не стремлюсь быть знаменитым и оцененным, а ценю возможность выступать, делать некие публичные жесты. Художник должен работать. Демонстрировать свои работы публике, но это не предполагает оценки, одобрения.
— А как же награды?
— Это получается само собой, это не самоцель.
Для меня ИННОВАЦИЯ интересна тем, что по условиям участия заявку на конкурс предоставляет не сам художник, а галерея. Это очень правильно. Я, например, совсем не считаю себя лучшим, поэтому никогда не буду участвовать в премии Кандинского, где нужно рекламировать себя, доказывать.
— Нужна ли помощь извне современному художнику?
— С точки зрения искусства — нет, это вопрос таланта, художник сам думает и сам делает. С другой стороны, чтобы публика узнала его работы, нужна помощь в организации выставок. Нужна система галерей, где будут проходить смотры работ, презентации художников в профессиональных кругах, создаваться условия для работы, финансирование. А дальше для поднятия статуса современного искусства необходимы премии, конкурсы, благотворительные фонды. Безусловно, государство тоже участвует, но это долевое участие, нужна более серьезная, в том числе, финансовая поддержка.
Сейчас мы наблюдаем, как идет процесс развития рынка. Отчасти он мешает, вредит, часто меняет приоритеты, акценты, а с другой стороны сильно поддерживает, создает материальный базис. Вся опасность такой поддержки в том, что художник — живой человек и часто поддается влиянию рынка, тогда его творчество становится однобоким, он как бы работает «под заказ», лишаясь собственного «я». Поэтому многие современные коллекционеры привыкли рассматривать наштампованные на потребу публики картины  не как искусство, а как предметы своего интерьера и даже не понимают, что сами провоцируют художников.
Благотворители и фонды лично мне гораздо более симпатичны, потому что они условия не диктуют, рамки не ставят, сами того не зная, а может быть и осознанно, противостоят коммерциализации искусства. Вот это настоящая помощь и поддержка.
— У вас техническое образование, значит, Вы не сразу захотели заниматься искусством?
— Я вообще не хотел быть художником, окончил Московский Автомеханический Институт и 3 года проработал конструктором на заводе ЗИЛ.
— Как же тогда так сложилось?
— Случайно. Поздняя перестройка. Свобода. Разонравилось на заводе. Знакомство с интересными людьми. Было другое время и как-то все сложилось воедино.
— А Вам хотелось когда-нибудь получить академическое художественное образование, когда стало ясно, чем хотите заниматься?
— Очень. Всегда хотелось и жалею, что у меня до сих пор нет художественного образования. Порой его отсутствие очень мешает, но я думаю, что уже поздно. Зато с октября сам начну преподавать в Школе фотографии и мультимедиа им. А. Родченко. Для меня очень важно постараться передать своим ученикам ощущение судьбы, жизни художника.
— Как Вы относитесь к критике и критикам?
— Прекрасно отношусь! К сожалению, мне кажется, они все страшно пристрастны. Как только они абстрагируются от своих предпочтений, они становятся интересны публике и уважаемы в искусстве. Задача критиков — широко смотреть на мир, оценивать искусство и изучать художников.
Критика должна быть конструктивной и двигать вперед, есть ведь хорошие профессионалы, такие как Ирина Горлова, Владимир Левашов. Но случается сталкиваться с иной категорией критиков, которые пишут довольно обидные вещи, и тогда возникает вопрос, почему они не пришли сначала ко мне, не поговорили, откуда выводы?
— Если бы Вы сами выступили в роли критика, как бы описали свои работы?
— Я чудовищно однообразный художник! Если бы я работал один и не прикладывал бы каких-то усилий, чтобы получить разнообразие, я был бы довольно скучным. Например, мои ранние работы очень скучны и похожи друг на друга. Именно поэтому я люблю работать в соавторстве с разными интересными людьми.
Допустим, с Аристархом Чернышовым мы лет 10 занимались интерактивными инсталляциями и делали работы, которые я один никогда бы не сделал. С Сергеем Денисовым, с Ниной Котел работали, я ищу разнообразие, помощь. А один я скучноват, правда, сейчас попроще, потому что я бросил свои коллажи, которыми занимался раньше. Сейчас меня интересует то, что существует, мир предметов. Я понял, что на основании реальности: вещи, люди, предметы, природа, могу высказывать различные художественные идеи.
— Как приходят идеи?
— С утра просыпаешься, а в голове некая идея, идешь и фиксируешь. Я изобрел для себя способ и стараюсь работать с самыми простыми идеями. Как раз последние работы сделаны очень просто и всего за несколько дней. Бывает, что идея зреет достаточно долго. Например, «Для радио» я не решался сделать года два, хотя думал над этой работой уже давно. Идея пришла внезапно, во время чтения Хлебникова. Вообще русская авангардная поэзия для меня очень важна. Другая инсталляция «Где вещи» связана с творчеством Введенского, когда я смотрю в окно и вижу, как вещи стараются быть похожими. Тут сразу все встало на свои места, и родилась работа «Где вещи». Это очень сложный процесс, надо иметь много свободного времени и ничего не делать, чтобы думать.
— Вы упомянули работу «Для радио», именно с ней Вы стали лауреатом ИННОВАЦИИ, почему радио?
— Из романтических соображений. Радио – это первое и последнее по-настоящему романтическое медиа. Весь мир в 20−е годы был увлечен идеей радио и возлагал на него много надежд. У Хлебникова есть статья «Радио будущего», в которой пишет, что в будущем по волнам эфира радио способно передать голос вождей, еду, образование и много других вещей. Полное преображение мира. Мне страшно понравилась идея, полная утопия, и я начал думать над этим. И решил сделать работу об этом будущем, но понял, что то самое будущее осталось в прошлом. Идея свободного будущего сменилась идеей полного рабства, потому что радиоточка — это иллюзия, радио приковано к стене и никакого эфира там не возникает, она транслирует лишь определенный поток. Если радиоточку наделить сознанием, то она знает о существовании своего эфирного собрата, к которому и стремится, отсюда бунт радиоточек, стремящихся разорвать оковы проводов, отделиться от стены. Такова идея «Для радио».
— Где впервые была выставлена эта работа?
— В Ленинграде, в музее Кирова, что само по себе очень символично. Этот короб радиоточек стоял в Смольном в кабинете Кирова, там правда была реконструкция, но квартира настоящая.
— Как Вы думаете, нужно ли объяснять зрителю, что имел в виду автор, создавая ту или иную работу?
— Ой, это наша беда. Я бы хотел, чтобы не нужно было ничего объяснять, и картина говорила сама за себя. Но никогда этого не получится. Обычная ситуация в современном искусстве, когда автор стоит у работы, тычет в нее пальцем и что-то вещает с умным видом. Наверное, мы все-таки пока плохие художники, потому что не можем сделать «саможивущее» произведение. У меня даже появилась такая идея, что мы, современные художники, находимся где-то между показыванием и рассказыванием. Я не могу четко и понятно публике нарисовать свою идею, но так же не могу о ней понятно рассказать, именно вот это «недопоказывание», как мне кажется в последнее время, и образует современное искусство.

2008 год	2008 год
2008 год	2007 год
2000 год	996 год
1996 год	1996 год
1996 год	1996 год

Олеся Великанова

27 января 2010

Выставка Ладо Гудиашвили в Третьяковской галерее

В Москве в инженерном корпусе Государственной Третьяковской галереи 17 ноября состоялся вернисаж, приуроченный к открытию выставки «Ладо Гудиашвили. Парижские годы. 1920-1925». Проект был организован культурно-благотворительным фондом U-Art: Ты и искусство при поддержке компаний UNIDENT и ROCS.

12 декабря 2009

Первая Фотобиеннале Русского музея

26 ноября 2009 года в Мраморном дворце Русского музея начал свою работу масштабный выставочный проект –«Первая Фотобиеннале Русского музея». Выставка была организована при поддержке Русского Музея в Санкт –Петербурге и культурно-благотворительного фонда U-Art: Ты и искусство и компании UNIDENT. В ходе работы жюри определит трех победителей, а фонд U-Art: Ты и искусство вручит свой специальный приз.

30 октября 2009

«Три жизни» Оскара Рабина

28 октября 2008 года в здании Государственной Третьяковской Галереи на Крымском Валу состоялось торжественное открытие ретроспективной выставки «ТРИ ЖИЗНИ» О. Рабина – нонконформиста, классика советского неофициального искусства. Картины О. Рабина, которого западные критики прозвали «Солженицын в живописи», правдиво и красноречиво отразили настроения общества в 60–70-е годы. Однако творчество художника и по сей день не утратило актуального звучания. Осуществление столь масштабного проекта стало возможным благодаря совместным усилиям двух сторон – Государственной Третьяковской галереи и Некоммерческой организации U-Art «Ты и искусство», учредителями которой являются Ивета и Тамаз Манашеровы.

22 сентября 2009

Лидия Иовлева: Я совсем не похожа на кабинетного ученого!

Лидия Ивановна Иовлева — личность известная и почитаемая в кругах коллекционеров, культурных деятелей и ценителей искусства.
Заместитель генерального директора Государственной Третьяковской галереи
по науке, заслуженный деятель искусств Российской Федерации, заслуженный работник культуры Российской Федерации, талантливый организатор, умная и элегантная женщина, посвятившая свою жизнь служению искусству, способствовала успеху многих крупных выставочных проектов и популяризации русского искусства в целом.