Клара-Джуми Кан: «Когда я долго не играю, перестаю чувствовать, что жива»

Текст: Арина Соболева
Фото: Marco Borggreve, Евгений Евтюхов

В этом году гостям Московского фестиваля Vivarte снова посчастливится услышать виртуозную игру Клары-Джуми Кан. С молодой немецкой скрипачкой корейского происхождения рады работать музыканты и дирижёры по всему миру, а в прошлом году девушка впервые выступила в Третьяковской галерее.

Мы встретились с Кларой накануне её очередного приезда в Москву на фестиваль Vivarte и нового выхода на сцену зала Михаила Врубеля. Началось интервью не совсем обычно — с вопроса самой Клары

— Напротив входа в зал, где я играла в прошлом году, я видела картину. На ней изображена луна. Вы не знаете, как она называется?

— Скорее всего, это «Лунная ночь на Днепре» Архипа Куинджи. Она как раз недалеко от зала Михаила Врубеля. Вам она запомнилась?

— Между репетицией и концертом я обошла почти все залы галереи, но именно у этой работы провела много времени. Вы знаете, я думаю, она была для меня источником вдохновения перед выступлением. Ведь музыка и живопись очень сильно связаны. Художники выражают в картинах то же, что музыканты стремятся высказать в своей игре.

— Не так давно в одном интервью вы говорили, что вам близка русская культура. Как так сложилось?

— Думаю, дело в том, что мои первые учителя были русскими. Я даже немного говорила по-русски в детстве. Помню, как занималась с частным преподавателем из России. Но через два года моя семья переехала из Германии в Нью-Йорк, и я переключилась на английский. Теперь я уже не понимаю русскую речь. Кроме того, нельзя не упомянуть русских скрипачей. Да и вообще, можно ли не любить русскую музыку? Мы почти всё время её играем. Чайковский, Шостакович, Прокофьев, Стравинский. И мне очень нравится русская литература. Жаль, что я не могу перечитать все романы Толстого на русском языке. Думаю, впечатление было бы совсем другим.

— На последнем конкурсе Чайковского вы получили специальную премию «За лучшее исполнение концерта с камерным оркестром» и просто произвели фурор. После конкурса что-то изменилось в вашей жизни?

— Конечно. В наше время нельзя быть… скрипачом международного уровня, скажем так. Вы можете быть популярны в Соединённых Штатах, Европе или Азии, но очень сложно завоевать известность во всём мире. А теперь, после этого конкурса, я понимаю, что могу больше выступать в России. Я познакомилась со многими великими российскими музыкантами, такими как Гергиев и Спиваков. Вы, наверное, хотите знать, собираюсь ли я теперь строить карьеру в России? Думаю, нет, но конкурс позволил мне приезжать сюда чаще. И я уверена, что это и стало для меня самым главным призом.

— Боюсь, всех моих кумиров из мира скрипичной музыки уже нет в живых. Что касается дирижёров, я мечтала сыграть с Гергиевым. И эта мечта сбылась. А вот любимых пианистов у меня очень много, у каждого из них свои сильные стороны. Выбрать было бы сложно. Думаю, я была бы рада сыграть с любым человеком, который любит музыку так же, как я.

— Какую музыку вы слушаете?

— Мне нравится джаз, если не считать классическую музыку, конечно. Он идеально подходит, когда хочется расслабиться в конце дня.

— А любимый композитор?

— Мои любимые — Брамс и Шуман. Я много о них читаю и, разумеется, слушаю. Мне кажется, Брамс действительно был послан на землю Богом. А в музыке Шумана я нахожу много собственных личных переживаний.

— Вы начали учиться музыке в три года. Обычно ребёнок в этом возрасте и разговаривать едва умеет. Почему ваши родители так спешили?

— Мои мама и папа — музыканты. В семье четверо детей, я — третья. Мои старшие брат и сестра уже играли на фортепьяно, скрипке и виолончели. У нас в доме музыка была забавой наравне с куклами и машинками. В общем, я начала играть на пианино. Моя семилетняя сестра тогда играла на скрипке. Звучание этого инструмента мне нравилось больше, оно сильнее меня притягивало.

— Я не могу сказать, что чем-то жертвовала в детстве. Хотя детям, которые занимаются музыкой, приходится постоянно следить за тем, чтобы не повредить руки. Некоторые дворовые игры оказываются под запретом, свободного времени почти нет. К счастью, я всегда была в окружении детей, тоже занимавшихся музыкой. У меня не было друзей, глядя на которых я могла бы сказать, что хочу играть в другие игры. Я считаю, скрипка для ребёнка — отличная игрушка.

— Что, по-вашему, нужно сделать, чтобы стать звездой?

— Если вы хотите стать звездой, не надо стремиться ею стать. В 11 лет мне пришлось прекратить заниматься скрипкой на несколько лет из-за серьёзной травмы руки. Как раз тогда я начала ощущать, что становлюсь известной. И вдруг — всё оборвалось. Теперь, когда мне почти 30, я думаю, что тогда мне очень повезло. Я переживала это как трагедию, но теперь понимаю, что таким образом избежала звёздной болезни. И дело не в том, что нужно быть скромным музыкантом. Важно понимать, что всегда есть чему учиться, что на каждой сцене ты получаешь бесценный опыт. Больше общаться с коллегами по музыкальному цеху и вообще с людьми вокруг.

— Расскажите немного о вашей скрипке.

— Это скрипка Страдивари 1708 года, которая называется Ex-Strauss. Она принадлежит компании Samsung, точнее действующему при ней фонду. Я играю на этом инструменте уже три года и ни на что бы его не променяла. Эту скрипку мне очень удобно держать, и я могу извлечь из неё именно те звуки, которые хочу. Она позволяет мне раскрасить свою музыку.

— Я знаю, что мой ответ, наверное, кого-то разочарует, но на самом деле я чувствую себя дома на сцене. Бывает, что приезжаю домой на пять дней после шести месяцев разъездов и тут же снова стремлюсь играть для публики. Старшие коллеги часто рассказывают мне, что стали особенно скучать по дому после появления детей, им пришлось искать баланс между работой и личной жизнью. Но у меня пока нет детей. Возможно, поэтому я могу полностью посвящать свою жизнь музыке.

— Можно сказать, что сцена — это и есть ваша жизнь?

— Когда я играю даже для небольшой группы людей или себе самой, мне кажется, что играю вовсе не я. Я всегда желала понять, что именно подталкивает меня к игре на скрипке. Да, я согласна: смысл моей жизни сейчас заключается в выступлениях на сцене, потому что, когда я долго не играю, перестаю чувствовать, что жива. На сцене я понимаю, зачем существую. Но я думаю, здесь всё дело в возрасте. Уверена, когда у меня появятся дети, когда я выйду замуж, многое будет совершенно иначе. Пока же я чувствую, что краски жизни ярче всего на сцене.

19 июня 2017

Жизнь в искусстве и искусство в жизни

Победителями в номинации фонда U-ART «Книга года» премии в области современного искусства Инновация-2017 стали художник Андрей Кузькин и куратор Наталья Тамручи

6 июня 2017

Из Европы в Россию

В Малаге и Санкт-Петербурге пройдут выставки Алексея и Андрея Явленских. Государственный Русский музей при участии Архива Алексея фон Явленского и при поддержке фонда U-Art: Ты и искусство готовит масштабный проект, посвящённый творчеству русского художника Алексея Явленского и его сына Андрея.

4 июня 2017

Объявлены лауреаты премии «Инновация-2017»

Вечером 30 мая в Московском планетарии состоялась церемония награждения лауреатов Государственной премии в области современного искусства «Инновация-2017». Стратегическим партнером премии выступает фонд U-Art, а спонсором — группа компаний UNIDENT.

31 мая 2017

Фонд U-Art учредил грант для научных сотрудников Третьяковской галереи

В начале 2017 года фонд U-ART объявил о запуске стипендиальной программы для научных сотрудников Государственной Третьяковской галереи. Стипендия фонда позволит осуществить исследования в музеях, архивах, университетах и других институциях за рубежом

27 мая 2017

Музыкальный этикет

Шесть негласных правил поведения на концерте классической музыки. В преддверии фестиваля Vivarte мы решили «подучить матчасть» и попросили музыкального критика и телеведущего Артёма Варгафтика составить свод правил, которые необходимо знать каждому, кто собрался посетить музыкальный вечер.