8 (495) 434−46−01
8 (800) 511−28−37
ОТДЕЛ ПРЯМЫХ ПРОДАЖ
![]() |
|
Открывая тюбик зубной пасты со вкусом мяты и шоколада, мы предвкушаем ее сладкий вкус и готовимся посвятить ему пару минут своей жизни. Но мы прекрасно пониманием, что мята и шоколад имеют очень отдаленное отношение к гигиене полости рта, что есть в пасте
Мы решили, что искать ответ проще всего непосредственно на производстве и отправились на один из заводов группы компаний DRС, выпускающий все пасты под БРЕНДОМ R.O.C.S., и договорились о встрече с человеком, который знает все о том, как и из чего делают зубные пасты.
АЛЕКСАНДР КАРПОВ кандидат технических наук, генеральный директор |
Производство находится в
— На самом деле, лес, который нас окружает — это ступинский технопарк, здесь вокруг еще 20 заводов, — немного иронично замечает Александр. — В основном это производства известных компаний, таких как Mars,
— Для нас принципиально, чтобы производство не нарушало природную среду вокруг. В атмосферу мы ничего не выбрасываем, не пылим. Это может показаться неправдоподобным, но отработанная вода, которую мы сливаем, — чище, чем в артезианской скважине.
Завод проектировали и строили 4 года, и в итоге сегодня это одно из самых современных в индустрии производств не только в России, но и в мире |
Для производства средств по уходу за полостью рта вода имеет очень большое значение. в некоторой продукции, например, в ополаскивателях, содержание воды доходит до 85%, а непосредственно в зубной пасте ее около 15%.
Вода для производственных процессов берется из собственной артезианской скважины глубиной порядка двухсот метров, которая соответствует стандартам питьевой воды. Однако этого недостаточно, и здесь имеется своя система многоступенчатой водоподготовки. Воду очищают до такой степени, что она становится вполне пригодна для производства, например, физрастворов.
— Неужели это действительно необходимо? — спрашиваем Александра. — Вы ведь не лекарства производите.
— По большому счету, директива, в соответствии с которой мы производим продукцию, ближе к фармацевтике, чем к косметической промышленности. Наш завод сертифицирован по стандартам ISO и GMP французской компании Afnoir, ведущим аудитором не только в Европе, но и в мире. Они, кстати, являются главным аудитором как раз фармпроизводств.
В помещении для фильтрации столько переплетенных труб и трубочек, что воде приходится преодолевать целый лабиринт |
Склад сырья — просторное помещение, размеры которого не так просто оценить
— Перед тем как к вам ехать, мы смотрели по Discovery ролик о производстве зубных паст. Там к заводу подъезжали огромные фуры с известняком, кварцем и песком, которые целиком шли в дело. —Неужели у вас здесь тоже в коробках песок?
— Мы используем в качестве абразива диоксид кремния. Его действительно привозят нам контейнерами, и мы расходуем примерно тонну в день. В наших пастах содержится ультрадисперсный абразив. Его частички настолько микроскопические, что не повреждают поверхность зубов. Абразивы помогают чисто механически очищать зубы. Их используют не только в зубных пастах, абразивы применяют для очистки и шлифовки в самых разных областях. Если отбросить все лечебные свойства наших паст, то непосредственно за чистку отвечают два компонента. Первый из них — абразив, а второй — бромелаин.
Это протеолитический фермент, разрушающий белок. Дело в том, что к поверхности зубов прилипают бактерии, образуя налет, и бромелаин уничтожает их за счет разрушения белка. Помимо этого он образует на поверхности зуба, скажем так, положительный заряд, который отталкивает болезнетворные бактерии. Поэтому, когда мы чистим зубы нашей пастой, мы еще долго ощущаем как бы скользкость зуба, гладкость и чистоту.— А из чего делают бромелаин?
— Это вытяжка из ананаса, поэтому, как нетрудно догадаться, мы привозим его из стран, где растут ананасы. На самом деле, на этом складе можно изучать географию, потому что мы заказываем компоненты со всего мира. Диоксид кремния, например, привозим из Англии и из Индии, если речь идет об отдушках, то, конечно же, из Франции. Помимо, скажем так, моющих средств и химических компонентов со сложным механизмом действия в пасты, как оказалось, добавляют и ингредиенты, которые мы встречаем в обычной жизни.
— Для разных паст мы используем специальные компоненты, улучшающие состояние полости рта, оказывающие профилактическое и лечебное действие. Например, компоненты, помогающие бороться со стоматитом или гингивитом. У нас здесь есть мешки с корнем солодки, который используется в фармацевтике, экстракты ромашки и липы. Есть масла эвкалипта, тмина и гвоздики — это все натуральные компоненты.
— Что происходит со всем этим дальше? Сколько этапов паста проходит вот отсюда, со склада сырья, до тюбика?
— По большому счету, всего один. Это процесс варки. Правда, в некоторые пасты мы еще добавляем компоненты, которые производим сами. Пойдемте я вам покажу.
|
Внутри завода есть еще одно здание. это непосредственно производственный модуль, который конструктивно отделен от других частей строения.
Прежде чем пройти внутрь, надеваем халаты, бахилы, шапочки, — все как в кино про секретные лаборатории. И вот мы в помещении, где синтезируют гидроксиапатит кальция. Звучит устрашающе, но выглядит скорее таинственно. В просторном помещении, залитом дневным светом, в полной тишине в углу стоит бак, от которого отходит множество труб.
Гидроксиапатит кальция — это основной минерал, из которого состоят зубы. Помимо того, что его добавляют в пасты как компонент для укрепления зубов, он широко используется и в фармацевтике, и в косметологии во всем мире. Проблема только в том, что производить его энергозатратно и сложно. Здесь же используется уникальная технология, которая позволяет удешевить процесс при очень высоком качестве. Как оказалось, мало какие заводы производят собственные высокотехнологичные ингредиенты для паст. По словам сотрудников DRC, сегодня это единственное в индустрии производство на постсоветском пространстве, которое развивает собственную базу компонентов.
|
Самый важный с точки зрения технологии цех с виду оказался неожиданно простым. Ну, варится паста и варится — ни подступиться к ней, ни даже понюхать. Зато в сверкающих металлических поверхностях котлов можно увидеть свое отражение, забавно искаженное.
Сердце всего производственного процесса — это непосредственно варка пасты. Основное пространство цеха занимают котлы, размером примерно в половину человеческого роста. Заглянув в стеклянное окошко емкости, можно увидеть, как внутри мерно помешивается однородная масса. Как говорят технологи, чем больше котел, тем сложнее контролировать микробиологическую среду внутри и тем больше требуется консервантов. Поэтому здесь используют только небольшие емкости.
Процесс варки полностью проходит в автоматическом режиме. Машины сами перемешивают, нагревают, охлаждают. Понять, в каком котле варится какая паста, нам не удалось, как мы ни пытались. Емкости герметично закрыты и никаких запахов не пропускают. Когда процесс закончится, готовая паста потечет по трубам в соседнее помещение — на встречу разноцветным тюбикам. Между тем сотрудники цеха рассказывают нам, что таких мощных машин как эти в Европе всего пара штук. А аналогов систем, позволяющих работать с необходимыми здесь рецептурами, нет вообще. Они созданы специально для этого сложного с точки зрения
Цикл изготовления продуктов на заводе DRC в 4−5 раз дольше, чем, например, для самых распространенных зубных паст. Это связано с тем, что здесь применяют специальные низкотемпературные технологии, позволяющие сохранить активность исходного растительного сырья. Можно сказать, что продукция, которая выходит из этого цеха — это штучный товар, произведенный небольшими партиями в особых условиях.
|
Наполняют тюбики пастой машины в защищенной от контактов с внешней средой зоне. но в цехе фасовки все гораздо оживленнее. мелькают яркие упаковки — завороженно смотрим на этот калейдоскоп.
После того, как тубы с пастой оказываются герметично закрыты, их уже можно брать в руки. Однако их снова передают в надежные руки машин — фасовка по коробочкам тоже происходит автоматически. Обстановка в цехе мало похожа на торопливую конвеерную работу. Здесь царит все тот же дух размеренности и спокойствия, как и везде, где мы были. И не понятно, что именно создает эту атмосферу. Возможно, просто дневной свет, который проходит через большие потолочные окна и заполняет все помещения.
— Мы ходим по производству уже час, а встретили очень мало людей. У вас так спокойно, потому что никого нет?
— У нас работают порядка 100 человек в две смены. Наверное, просто сотрудники спокойно себя здесь чувствуют. Мы запустили этот завод три года назад, но на момент его открытия мы занимались производством уже 10 лет. Поэтому основной костяк команды мы взяли со старого завода, он находился в Домодедово. Для нас было важно сохранить своих специалистов, обладающих большим опытом. Здесь многие работают с душой, потому что им нравится сама концепция нашего продукта. Сегодня это производство одно из лучших и современных в нашей индустрии не только в России, но и далеко за ее пределами.
— А быстро устаревают технологии? Как долго в этой отрасли можно оставаться самым современным?
— Двигаться приходится постоянно. Потому что если остановимся, начнем отставать. Мы никогда не экономим на инновациях, и за счет этого сейчас наше оборудование действительно современное, я бы даже сказал, модное. Около года назад мы запустили производство гидроксиапатита, мы используем бромелаин, разрабатываем специальные рецептуры детских паст — мы постоянно ищем новые решения. Конечно, индустрия в целом начинает активнее развивать эти же направления, стараясь повторить наши разработки. Но это говорит только о том, что до сих пор нам удается постоянно быть впереди.
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |